Короткий рассказ о бдительности граждан в годы войны.
Молодой, но уже известный белорусский писатель Алесь, сидел в “Славянском базаре”, и под музыку ”Рио — риты” ожидал заказанную трапезу. Публика, состоящая из фронтовых офицеров, разномастных жуликов и нарядных крепкозадых женщин, с улыбками на лицах фокстротила ресторанный пол. Беломорный дым серой тучей покрывал зал. И ни пробегающие мимо халдеи, ни танцоры не могли эту тучу разогнать.
Не смотря на тучу, на душе у Алеся было светло и радостно. Подходил к концу 1943 год. Уже были разбиты немецкие войска под Сталинградом. Освобождены: Белгород, Харьков, Орел. Советская армия тяжелыми пинками гнала немцев обратно в фатерлянд.
Молодой писатель все еще не мог осознать случившегося. Три часа назад из рук председателя Верховного Совета, Всесоюзного Старосты — Калинина он получил государственную премию и орден. Михал Иваныч вяло потряс Алеся за руку, произнес несколько соответствующих этому торжественному моменту слов. Отдал коробочки с наградами. И пошел к другим лауреатам.
— Ну за что? Ну почему я? Ну написал после ранения пару — тройку книжек. Так что? За это орден полагается. Да еще и Госпремия? — размышлял писатель, разглядывая через табачную тучу брюнетку за соседним столиком. — Выходит, что я талант, раз народ и правительство так высоко меня оценили? Ну премию то, конечно я отдам. На завод по производству брони. Или на какой другой.
Алесь еще раз взглянул на брюнетку. — Не ну не всю конечно. “Эмку” куплю.
-У вас свободно? — какой то мужик лет сорока, одетый по цивилю, оборвал размышления Алеся.
-Кали ласка — по белорусски ответил Алесь и указал мужику на стул.
Мужик заказал графинчик водки и закуску, вынул папиросу, закурил и обильно подпитав дымом табачную тучу завел разговор.
-Вот вы мне скажите — мужик опрокинул рюмку — как вам нравится самолет Юнкерс?
Алесь чуть не подавился холодной закуской.
-Провокация — пронеслась в затуманенной водкой голове писателя мысль. И он выпил чтобы сосредоточиться. Собеседник ждал ответа.
— Гауно! — ответил по белорусски Алесь со свойственной ему деревенской прямотой. И выпил еще.
— О, не скажите. А скорость? А дальность полета? — Мужик выпил и опять начал приставать к молодому писателю.
— А вот вы мне скажите. А как вам нравится самолет Мессершмит? — не унимался собеседник. Алесь выпил и бычьими глазами уставился на провокатора. Кровь тяжелым молотом стучала у него в висках, а уши горели, как раскаленные утюги.
— Гауно! — повторил писатель по белорусски. И выпил.
— О, не скажите! А потолок! А вооружение! А взлетно — посадочные характеристики! А двигатель какой! А? — Спросил мужик и продолжил доепки.
— А вот вы мне скажите, как вам нравится самолет Фокке Вульф — 190?
— Вот она, реальная вражина! Да и где? У стен Кремля! Под самым сердцем Родины! — рассудил контуженным мозгом Алесь и ударил мужика графином по голове. Падая на пол, мужик опрокинул стол и успел больно ударить писателя в пах. Оба покатились под ноги фокстрирующих пар.
-Трымай шпиена! — по белорусски кричал Алесь, и душил мужика галстуком.
-Убью, с**а! — кричал мужик и бил Алеся по красной морде.
Вскоре, оказавшиеся поблизости НКВД-шники, забрали драчунов в участок.
-Ну как вам не стыдно, товарищи! — сказал через час седой майор, выпуская бывших гладиаторов из кутузки:
— Один — известный белорусский писатель. А другой — прославленный авиаконструктор Лавочкин.
Вот такая история.
