В 1956 году Жак Дюпакье отправился в Ташкент, столицу Узбекской ССР, где снимал повседневную жизнь города и его жителей.
Вот что сам фотограф рассказывал о своих впечатлениях от поездки:
«После нескольких дней в Москве мы полетели в Ташкент — столицу Узбекистана. Мы летели на старых винтовых самолетах, не поднимавшихся выше 3200 метров. Я затаив дыхание часами рассматривал советскую Среднюю Азию. Ташкент был большим земляным городом с единственным проспектом, построенным по сталинской моде (правда, знаменитые сталинские высотки строить на нем не решились) в середине города. Впрочем, через десять лет все это было уничтожено (землетрясением 1966 года).
Я много гулял по городу, видел рынок, женщины на котором были закутаны в покрывала, побывал в мечети, встречался с официальными лицами, каждый из них был в сопровождении русского. Создавалось впечатление, что за ними присматривают больше, чем за нами».
«При перелете Москва — Ташкент я сделал кучу фотографий через иллюминатор. В какой-то момент мы пролетали над концлагерем и стюардесса вышла сказать, что съемка здесь запрещена. Затем она вернулась в кокпит, а я продолжил съемку. Переводчица или кто-либо еще не препятствовали мне», — вспоминал Дюпакье.
«Я видел Целину — грандиозный, но плохо осуществленный проект. Все эти молодые комсомольцы располагались лагерем в степи. Там были огромные поля, где работали машины, но не было ангаров — зерно, как в Средневековье, хранили в котлованах. Не было никакой защиты от непогоды и грызунов. Увидев это, я понял, почему проект не удался».
«Я видел, как собирали хлопок в поле. Люди работали руками, не было этих машин, которые всегда мелькали на кадрах советских информагентств».
«Узбеки были прелестны. В Узбекистане царили мир и спокойствие, которые, вероятно, исчезли через несколько лет».
Ценность фотографий Дюпакье, которые, по сути, мало чем отличаются от снимков обычного туриста, — в том, что все это через десяток лет просто исчезло в результате разрушительного землетрясения 1966 года. Ташкент отстроили заново из руин, сделав его более советским.
