8 июля 1974 года постановлением ЦК КПСС и Совета министров СССР было принято решение о строительстве Байкало-Амурской железной дороги, а уже 23 июля на берегах Байкала высадились первые строители. БАМ был объявлен всесоюзной ударной комсомольской стройкой.
О том, как всё начиналось в холодной дикой тайге на северных берегах Байкала.
Виктория Тарасова, строитель БАМа:
Молодёжь ехала сюда по комсомольским путёвкам или по приглашению руководителей строительных предприятий. Вновь прибывшие получали от государства «подъёмные» — два оклада и компенсацию за проезд к месту работы всем членам семьи. Мы приехали на строительство Бурятского участка БАМ, когда нам было уже по 30 лет. Ехали, потому что знали, что работа гарантирована и будет предоставлено жильё. К тому же зарплата была хорошая, а отпуска — длинные. Если не берёшь отпуск 2,5 года, то потом идёшь на отдых на полгода с чеком на новый автомобиль. Эти чеки как раз и были одним из главных мотиваторов приезда на БАМ молодёжи.
Странно было потом читать в центральных СМИ, что БАМ строили заключённые. Рядом не было ни одной зоны, преступность была практически нулевая. Чаще всего вагончики и дома даже не запирались на замки, в засов просто вставлялась палочка, больше для того, чтобы показать, что хозяев нет дома.
Сюда ехала молодёжь, недавние студенты, приезжали артисты, музыканты. Всем тогда запомнился приезд американского певца Дина Рида, едва ли не в каждой бамовской семье сохранилась большая чёрно-белая фотография этого артиста с гитарой на берегу Байкала. В день концерта шёл дождь, а на стадионе собралось огромное количество людей. И когда он поднялся на сцену, молодой, красивый, весёлый, весь в дорожной пыли, выглянуло солнце. И он запел.
Первым жильём строителей были палатки, но мы их уже не застали. К 1978 году людей начали переселять во временное жильё — вагончики и щитовые дома без удобств. Наш вагончик мы назвали «голубой мечтой» — по цвету обоев, которыми мы оклеили после восстановления доставшееся нам уже сгоревшим жилище. Только вот свободной площади в нашей «голубой мечте» был ровно один квадратный метр, а входная дверь изнутри зимой покрывалась толстой коркой льда.
Вагончики обогревались «паровозами» — автономными батареями с электротенами, ну и печки-буржуйки никто не отменял. Из-за природных катаклизмов, снежных лавин и ураганов часто сносило опоры электросетей. Быстро восстановить их в условиях бездорожья не всегда получалось. Но мы были привыкшими к практически походным условиям, не унывали, всегда наготове были котелок и тренога.
Тогда же стали появляться балки-засыпушки — маленькие строения, где стены из досок, а между досками слой опилок. Появились и щитовые дома без фундамента, этакие полублагоустроенные малосемейки, где всё общее — огород, собаки, дети и туалет на улице.
Но все эти бытовые неудобства как-то скрадывала доброжелательная атмосфера, созданная приехавшими сюда людьми, она привязывала к этому суровому краю. Конечно, некоторые потом вернулись на большую землю, да и сейчас очередь на переселение большая. В начала 80-х и мы попробовали уехать в Ростовскую область, захотелось в тёплые края от всей этой неустроенности, зимы 9 месяцев в году и вечной мерзлоты. Но прожить на новом месте смогли меньше двух лет, всё бросили и вернулись на Байкал — к чистой воде, к добрым человеческим отношениям.
Это была не просто комсомольская стройка, стройка века, это был интернациональный проект. Сюда ехали люди со всего Союза. И ведь жили все дружно, вместе отмечали все праздники, собирались за одним столом. Тогда нам были незнакомы межнациональная вражда и конфликты.
БАМ в то время хорошо снабжался и в промышленном, и в продовольственном плане. Всё-таки стройка века, такой проект! Зарплата доходила до 600 рублей, в то время как средняя зарплата по стране составляла 150 руб. Только вот тратить её особо было не на что. В непригодном для проживания жилье были ковры (скорее для тепла), а в шкафах — европейская одежда. Если к этому прибавить местные гастрономические чудеса — омуль, оленину, грибы и ягоды, то люди жили на БАМе, можно сказать, шикарно. В столовых — выпекаемый на дровах хрустящий хлеб и обязательно блюдца с чесноком — от всякой заразы.
А потом пришли лихие 90-е, разваливались предприятия, месяцами не выплачивались зарплаты и пенсии, стали появляться безработные, пьяницы и наркоманы, и, как следствие, росла преступность. Выданные ваучеры вкладывать было некуда, так они и пропали у многих. Как раз на эти годы пришлось окончание срока эксплуатации временного жилья, а о том, что людей надо переселять, как было обещано, на большую землю, государство просто забыло, людям в Москве было не до того. Люди, приехавшие на БАМ на несколько лет, остались здесь на всю жизнь. Один бамовец в то время сказал: «Было ошибкой, что мы сюда приехали. Ещё большая ошибка, что мы не уехали отсюда вовремя».
Большинство посёлков вдоль БАМа были временными, позже их снесли, людей расселили, а территорию рекультивировали. Тем, кто остался, в то время пришлось нелегко. Ещё сегодня тысячи семей на БАМе живут во временном жилье.
В связи со случившейся перестройкой некоторые объекты, которые входили в план строительства БАМа, были приостановлены и до сих пор остаются законсервированными.
Но это уже в прошлом. Это тогда, много лет назад, наш Северобайкальск был палаточным городком на берегу Байкала, а в 90-х люди проклинали тот день, когда решили приехать сюда. Сейчас это красивый город с пятиэтажными домами и инфраструктурой, раскинувшийся между снежными вершинами Дабана и гладью великого Байкала.
