Это был единственный участок границы, от которого фашисты так и не смогли попасть вглубь Советского Союза
Немецкие войска легко преодолели советскую границу почти на всем ее протяжении и за считанные недели проникли вглубь страны.
Лишь на крайнем севере они за всю войну так и не смогли продвинуться.
Евгений Халдей
Начальный период войны против нацистской Германии обернулся для Советского Союза настоящим кошмаром. Как нож сквозь масло вермахт прошел через позиции Красной Армии, за несколько недель оккупировав всю территорию Прибалтики и Белоруссии, а также значительную часть Украины. В ожесточенных боях гибли целые советские дивизии. Сотни тысяч солдат оказались в окружении и отчаянно пытались пробиться к своим.
Однако не на всем протяжении советско-германского фронта противнику сопутствовал такой успех. На самом севере страны, в районе хребта Мусту-Тунтури вблизи государственной границы немцам так и не удалось прорвать оборону Красной Армии вплоть до самого окончания войны.
Штурм
Немецкое наступление в сторону Мурманской железной дороги, 1941 г.
Война в советское Заполярье пришла на неделю позже, чем в остальную часть Советского Союза. Лишь 29 июня 1941 года немецкие и финские войска перешли границу, развивая наступление в сторону Мурманска и Кандалакши.
Вдоль побережья Северного Ледовитого океана продвигались части горнострелкового корпуса «Норвегия» генерала Эдуарда Дитля. В их задачу входил захват полуостровов Средний и особенно Рыбачий, за свое важное стратегическое положение получившего в СССР известность как «непотопляемый линкор Заполярья». «Кто владеет Рыбачьим и Средним, тот держит Кольский залив. Без Кольского залива Северный флот существовать не может», — отмечал адмирал Арсений Головко.
Пулеметчики на огневой позиции в районе Муста‑Тунтури.
Смяв несколько пограничных застав и отбросив подразделения 95-го стрелкового полка, немецкие егеря вышли к расположенному в 6 км от границы хребту Муста-Тунтури, за которым находился перешеек и прямой путь к полуостровам. Немцы рассчитывали с ходу взять этот горный массив, но, как вскоре выяснилось, многого на этом направлении им добиться было не суждено.
Первоначально советское командование полагало, что противник нанесет удар по полуостровам с моря, а не с суши, поэтому основные силы располагались на Рыбачьем в ожидании немецкого десанта. Когда вермахт атаковал хребет, оборонявшие его советские войска уступали ему в численности почти в пять раз.
Тем не менее, пока на Муста-Тунтури не прибыли подкрепления, солдаты Красной Армии оказывали егерям ожесточенное сопротивление. Прямо на голых камнях они оборудовали огневые точки, устанавливали проволочные заграждения и мины. Схватки шли за каждый метр, за каждое каменное укрытие.
Там, где немецкие войска все-таки прорвались через хребет и начали спускаться со склонов к перешейку, по ним ударила советская артиллерия и подошедшие к берегу эсминцы «Урицкий» и «Куйбышев». «Попали под шквальный огонь русской корабельной артиллерии. В батальонах заметная убыль людей, санитары не успевают эвакуировать...» — докладывал командир 136-го немецкого горнострелкового полка: «Мы были близки к Кутовой, спускались с восточных крутых склонов высоты сто двадцать второй. И тут на нас обрушился град снарядов. Мне нечем ответить. Если они не прекратят обстрел, вынужден буду отвести полк назад».
Егеря горнострелкового корпуса «Норвегия».
Кровопролитные бои за Муста-Тунтури шли вплоть до середины сентября 1941 года. Раз за разом терпя неудачи, немцы прекратили попытки штурма и стали окапываться на занятых рубежах.
Неприступный оплот
«На северных склонах хребта, крутых в центральной части и менее крутых в западной и восточной, располагалось в семи опорных пунктах наше боевое охранение. На южных склонах, более отлогих и выгодных, — противник. Между ним и нашими опорными пунктами — ничейная полоса шириной всего 50–60, а кое-где и 25–30 метров — расстояние броска ручной гранаты из положения лежа! Гранатные бои шли ежедневно. Слышно все, что делается у нас и у фашистов, отлично», — вспоминал генерал-лейтенант Сергей Кабанов.
Солдаты-связисты налаживают связь на полуострове Рыбачий.
Занимая господствующие высоты, немцы хорошо просматривали ближние тылы советских войск. Доставлять на позиции продукты, боеприпасы и строительные материалы для строительства укреплений приходилось под интенсивным огнем противника. «За каждое доставленное на Муста-Тунтури бревно бойцы платили жизнью или ранением», — сокрушался сапер Николай Абрамов: «А как построишь опорный пункт в пятидесяти метрах от линии обороны противника? Любой стук — и тут же мина на голову».
Особое раздражение немцев вызывал расположенный на хребте советский пограничный знак А-36. До советско-финской («Зимней») войны здесь проходила государственная граница, перенесенная по условиям Московского мирного договора 1940 года чуть западнее. «С гордостью вспоминаю, с каким упорством отстаивали мы наш советский пограничный знак, что сохранился на Муста-Тунтури. Это был, пожалуй, единственный из погранзнаков, не захваченных фашистами. Немцы много раз предпринимали попытки завладеть им, но всякий раз безуспешно. Озлобленные неудачами, егеря нещадно обстреливали его защитников. Иногда врагу удавалось сбивать знак, но моряки восстанавливали его снова», — писал в мемуарах «За полярным кругом» капитан морской пехоты Василий Кисляков.
Подразделения бригады морской пехоты переходят через хребет Муста-Тунтури. Роберт Диамент/Sputnik
Вплоть до того момента, пока Красная Армия в конце 1944 года не выбила немцев из Заполярья, хребет Муста-Тунтури оставался для них как кость в горле. Все их попытки прорвать советскую оборону так и окончились безрезультатно. В то время, как на других участках фронта вермахт продвинулся на тысячи километров до Волги и Кавказа, здесь он прочно увяз практически на самой границе Советского Союза.
