Для страдающего от массового голода и осады населения новогодние празднества стали чуть ли не единственной радостью в жизни.
Лепешки из картофельной кожуры, жидкий суп, студень из столярного клея, кусочек хлеба и ложка желе — такие «деликатесы» были на праздничных столах ленинградцев 31 декабря 1941 года. Тем не менее, для изможденных и изголодавшихся жителей осажденного города это было настоящим пиршеством.
Учительница музыки Нина Михайловна Никитина и ее дети Миша и Наташа делят блокадный паек. А. Никитин
В кольце
8 сентября 1941 года войска группы армий «Север» взяли город Шлиссельбург, замкнув тем самым кольцо окружения вокруг второго по важности города Советского Союза. С севера Ленинград блокировала финская армия.
Толкучка у Кузнечного рынка в блокадном Ленинграде, зима 1941-1942 гг. Давид Трахтенберг
Свыше 2,5 миллионов жителей города и около 500 тысяч солдат Ленинградского фронта оказались отрезаны по суше от остальной территории Советского Союза. Единственная связь с «большой землей» осуществлялась через Ладожское озеро по так называемой «Дороге жизни», находившейся под постоянным огнем противника. Однако организовать полноценное снабжение такого мегаполиса продовольствием ни она, ни советская транспортная авиация были не в состоянии.
Нормы выдачи хлеба постоянно снижались, и постепенно Ленинград охватил массовый голод: от истощения люди теряли сознание на рабочих местах, были зафиксированы случаи каннибализма и убийств с целью добыть продовольственные карточки. К началу зимы в домах не было ни света, ни воды, ни тепла, а сотни лежащих на улицах трупов уже никого не удивляли.
Жители блокадного Ленинграда набирают воду из разбитого водопровода на обледенелой улице.
Городские власти, чтобы хоть как-то подбодрить впавшее в апатию и глубокую депрессию население, приняли решение отпраздновать приход нового 1942-го года. Особенно важным это было для поддержки десятков тысяч не успевших эвакуироваться из Ленинграда детей.
Войне вопреки
Несмотря на дефицит горючего из ближайших лесов в город свезли тысячу елок, которые установили в школах, детских садах, театрах и домах культуры. Ленинградцам показывали спектакли и представления, то и дело прерываемые сигналами воздушной тревоги. Изможденные дети с трудом концентрировали свое внимание на сцене, но были рады празднику, а особенно возможности получить после него горячее питание.
Елка в Доме Пионеров и школьников при Дворце Культуры имени Кирова в дни блокады.
«Сначала нам показали концерт, а потом дали суп — лапшинки плавали в почти прозрачной воде, и второе — вермишель и котлетку», — вспоминал школьник Исаак Базарский: «Так как я был совсем доходяга, Алевтина Андреевна одну добавочную порцию поделила между мной и ещё одним таким же мальчиком. Видимо, кто-то не смог дойти до школы, и порция осталась… После этого новогоднего вечера я стал как-то выкарабкиваться из своего предсмертного состояния, эта встреча и угощение меня спасли».
В одном из детских садов дети, увидев елку, впервые за долгое время оживились и захотели нарядить ее с помощью склеенных игрушек. Для этого воспитательница, выпросив на кухне немного муки, сварила клейстер и разлила его по тарелочкам. Малыши, однако, тут же его съели. Пришлось идти просить еще муки, но елку в тот вечер все-таки украсили.
Елка для детей в Доме флота.
«Полина напекла по одной лепешке из картофельной кожуры, где она достала эту кожуру я не знаю. Я принес две плитки столярного клея, из которого сварили студень, ну и по тарелке «бульона». Вечером ходили в театр смотрели постановку «Машенька». Но смотреть было неприятно, в помещении холод такой же, как и на улице, все зрители сидят в инее», — описывал заводской мастер Владимир Фокин один из новогодних праздничных дней в городе на Неве.
«Кусочек хлеба оказался невеликим, весом не более пятидесяти граммов. Лучшего подарка нельзя было придумать. Ребята это поняли и отнеслись к кусочку хлеба, как к самому драгоценному лакомству. Хлеб съедали отдельно от обеденных блюд, стараясь как можно дольше насладиться доставленным удовольствием», — вспоминал школьник Валентин Звонарев.
Неожиданные сюрпризы
Борис Кудояров
Настоящим чудом для детей стало появление на праздничных столах мандаринов. Их отправили из Грузии специально для маленьких жителей блокадного города.
Грузовик Максима Твердохлеба, спешивший в Ленинград с этими экзотическими фруктами по льду Ладожского озера, по пути обстреляли два Мессершмитта. Пули повредили радиатор и лобовое стекло, а сам шофер был ранен в руку, но довез мандарины до места назначения. В итоге в автомобиле насчитали 49 пробоин.
Блокадный хлеб и хлебные карточки. Алексей Варфоломеев
Другой вдохновляющий подарок для ленинградцев сделала Красная Армия. В результате крупной десантной операции в конце декабря на востоке Крыма были освобождены города Керчь и Феодосия (к маю 1942 года занятый плацдарм был потерян). «Когда в 6 утра (31 декабря) радио сообщило об этом, мы все лежа запрыгали на кроватях. Какое счастье!» — вспоминала Вера Ильяшева, которой в ту пору было 20 лет.
Не для всех, однако, приход Нового Года воспринимался как праздник. «Впервые мы так встречали новый год — даже не было крошки черного хлеба и вместо того чтобы веселиться вокруг елки — мы спали, так как нечего было есть. Когда вчера вечером я сказал, что уходит старый год, то мне ответили: «К черту с этим годом, провалиться бы ему сквозь землю!» И действительно, я того же мнения, и 41-й год никогда не забуду», — так с горечью писал в своем дневнике шестнадцатилетний Боря Капранов. Он скончался в феврале 1942 года.
Новая надежда
Палата детской больницы с новогодней елкой в блокадном Ленинграде, зима 1941-1942 гг.
Ленинград пережил кошмарную зиму и весной начал медленно, но верно возвращаться к жизни. В пригородах появились подсобные хозяйства для выращивания овощей, что помогло улучшить питание и снизить смертность. Городские улицы активно очищались от мусора, частично заработал общественный транспорт, а в квартиры снова стали давать электричество (хоть и на очень ограниченное время).
Новый 1943 год ленинградцы встречали с куда большей надеждой и радостью, чем 1942-й. «Непохожа нынешняя новогодняя ночь на прошлую», — писала газета «Ленинградская правда»: «И город наш выглядит не так — полнокровней бьется пульс жизни, звенят на улицах трамваи, снуют машины, нет прошлогодних сугробов, не лежит кучами мусор. Военными темпами работают фабрики и заводы. Идут занятия в школах. Открыты театры, кино… Почти во всех домах работает водопровод, действует канализация. И люди наши теперь не те — они окрепли физически, они стали бодрее, опытнее. Это преображение города, это преображение людей — самый большой успех истекшего года».
Продавщица отдела игрушек одного из магазинов Ленпромторга К.И. Цыганенко показывает юной покупательнице елочные украшения, 1942 год.
Слушая в ноябре-декабре 1942 года по радио сообщения о разгроме противника под Сталинградом, ленинградцы верили, что когда-нибудь военная удача будет и на их стороне. Долго ждать им не пришлось: уже 18 января 1943 года советские войска в ходе операции «Искра» прорвали блокаду города, и 7 февраля в Ленинград с «большой земли» прибыл первый поезд с продовольствием.
Борис Егоров
